Недели отпуска как не бывало. Погуляли на свадьбе, потом меня припряг Партен (ага, с капельницей я перебирала истории, а потом писала докладные), потом мы выехали.
Ехали мы с другом Вета - старшим братом его одноклассника. Семья у них многодетная, достойная пристального философского созерцания, но вот ехать почти что двое суток с куском этой семьи в трехдверном мини купере было адом. Недельные носки Виктора достойны отдельной поэмы. Это без многотомника, посвященного другим аспектам.
Граница нас встретила вообще неласково. Россияне просто строго, ЛНР разочаровала до конца. С тревогой за Вета мы изображали блеющих овец при каждой тупой придирке; ужасающие очереди на таможне, бесконечная вереница блок-постов, комендантский час и хамство-хамство-хамство. Люди с оружием только называют себя вежливыми, удерживать себя им больше нету сил.
Медицина здесь скатилась до уровня метафизической. Врачей нет. Апаратуры нет. Лекарств нет. Что-то, конечно, есть, но в единичном количестве, так что, идите, уважаемый, пожуйте корешок. Возможно, конечно, я стала циником от сытой питерской жизни. Но мне до слез хочется увезти родителей, а им до слез остаться. И я б осталась. Но со мной приехал Вет. Он не даст. И кто привезет им нарядные тряпички из питерских магазинов, или какие-нибудь бытовые мастхэвы? Я вот даже не уверена, есть ли тут насадки на зубные электрощетки, чо уж о большем... так что, работаем, негры, солнце еще не село, и да простят меня негры.
Мне хочется слезами с баскетбольный мяч каждая оплакивать своего старого пса, который мучим астмой и аллопецией с ожирением, свою пустую квартиру, медленно начинающую давать течи в неожиданных местах, проросший орехом недостроенный дом на даче (вот прям из бетона и уже больше метра!), тех, кто крутится из последних сил в больницах и на скоряке, и тех кто и не в больницах, каждую оставленную снарядом руину, свои нестройные планы на поломанную жизнь. Мне не на что жаловаться в ней кроме хронического гайморита, но она не моя, я встаю в нее, как белка в колесо, и периодически выпадаю на срок, равный величине отпуска. И с новой должностью этот и без того малый для меня срок сократился, и я морально так и не вышла из синдрома хронической усталости, физически продолжаю ворочать горы. Сил, только сил, больше ничего не надо. Дотерпеть бы хоть до какого-нибудь логического конца.